Американская военная машина. Глубинная политика, глобальная связь ЦРУ с наркотиками и путь в Афганистан - Питер Дейл Скотт

интересы за рубежом, особенно в Азии. Обычно это делалось через местных серых авторитетов, таких как Т. В. Сунг (для националистического Китая) в 1940-х годах, Пол Хелливелл (для Таиланда) в 1950-х, Тонгсун Пак (для Южной Кореи) в 1960-х, Ричард Вигуери для Южной Кореи в 1970-х19 , чиновники Международного банка кредита и торговли (BCCI) в 1980-х, Джеймс Риади и Джон Хуанг для Индонезии и Китая в 1990-х.

Она также поддерживается дорогостоящими инвестициями средств, не всегда направленными на получение прибыли, в американские СМИ с целью и результатом смещения спектра мейнстримного медиа-дискурса значительно вправо. Как отмечают Филлипс и Хафф,

Миллиардер Руперт Мердок теряет 50 миллионов долларов в год на NY Post, миллиардер Ричард Меллон Скайф теряет 2-3 миллиона долларов в год на Pittsburgh Tribune-Review, миллиардер Филип Аншутц теряет около 5 миллионов долларов в год на The Weekly Standard, а миллиардер Сун Мён Мун потерял 2-3 миллиарда долларов на The Washington Times.20

(До того как он был осужден и отправлен в тюрьму, в этот список можно было бы добавить Конрада Блэка и газету Chicago Sun-Times). Мне кажется важным, что из четырех перечисленных миллиардеров два самых впечатляющих неудачника - Мердок и Мун - прибыли (наряду с канадцем Блэком) из-за пределов Америки.

В ходе работы над этой книгой я предлагаю показать, что средства для всех перечисленных ранее азиатских серых эминентов (наряду с Сунь Мён Муном), по крайней мере частично, поступали от наркоторговли в Азии. В этой книге я буду утверждать, что машина господства США в значительной степени ответственна за создание послевоенного наркотрафика в Азии и что средства от этого трафика рециркулировали в Америку для поддержки машины господства США.

Я считаю, что эта пренебрежительная поддержка американской военной машины помогает объяснить, почему Америка сейчас находится в Афганистане, поддерживая, как ранее в Лаосе и Вьетнаме, коррумпированный наркотиками режим, созданный ею самой.

Глубинные государства, парагосударства и Америка

В книге "Дорога к 11 сентября" я, следуя работе Олы Тунандера, назвал Америку "двойным государством". Но этот термин легче применить к странам с сильно ограниченным верховенством закона - от Колумбии, Пакистана и Турции до России и Китая. Бывший президент и премьер-министр Турции Сулейман Демирель как-то прокомментировал двойственность, проявившуюся в инциденте в Сусурлуке и связанном с ним убийстве в Семдинли: "Это фундаментальный принцип, согласно которому существует одно государство. В нашей стране их два. . . . Есть одно глубинное государство и одно другое государство. . . . Государство, которое должно быть настоящим, - это запасное государство, а то, которое должно быть запасным, - это настоящее государство "21.

Совершенно независимо от этого отец Хавьер Хиральдо в Колумбии описал ту же двойственность в колумбийском государстве:

Колумбийское государство противоречиво. Оно пытается выполнять две функции. С одной стороны, это жестокий, дискриминационный институт, который должен благоприятствовать небольшому богатому меньшинству. Подавляющее большинство населения лишено даже предметов первой необходимости. По своей природе, по своей сути, она не является демократической. С другой стороны, в публичном дискурсе она представляет себя как правовое государство, уважающее и соблюдающее справедливость, нормы прав человека, демократические законы.

Как государственные функционеры справляются с этим противоречием? Они сохраняют двойственность: парагосударство, структура нелегальная и подпольная, все чаще берет на себя грязную работу, репрессии. При этом он не является частью государства. Уже много лет правительство Колумбии создает и поддерживает эти структуры. Легальная, конституционная структура существует параллельно со структурами полугосударственными и военизированными22.

Глубинное государство Турции очень похоже на парагосударство Колумбии, а нелегальный наркотрафик является одним из основных факторов финансирования обоих. Сегодня глубинные силы Америки проявляются не во внешнем парагосударстве, как в Турции и Колумбии, а в самом сердце доминирования или военной машины, которую можно найти как внутри, так и за пределами публичного государства23.

Главный тезис этой книги заключается в том, что многочисленные авторы, писавшие о "теневом правительстве" в США, обычно игнорировали или недооценивали роль глобальной наркосвязи в его развитии. И наоборот, многие авторы, писавшие об американском государстве как об империалистическом или даже наркокапиталистическом, часто недооценивали разницу между собственно публичным государством и военной машиной, которая становится все более мощной в его центре. Они также склонны недооценивать напряженность и иногда открытые конфликты между различными силами внутри военной машины - как, например, в таких глубоких событиях, как Уотергейт.

Однако в будущем это напряжение может ослабнуть. Изначально тайные институты, такие как ЦРУ, находились внутри публичного государства, были ограничены им и даже враждовали с ним. Сегодня порой кажется, что ситуация изменилась на противоположную: теперь публичное государство ограничено окружающими его приватизированными тайными силами. Это впечатление усиливается благодаря тому, что президент Обама обязал Америку начать масштабную афро-пакскую войну после кампании, которая, как считалось, "изменила политические дебаты в партии и стране, отчаянно нуждавшихся в новом направлении "24.

Америка по-прежнему демонстрирует гораздо более сильное верховенство закона в гражданском обществе, чем Турция или Колумбия. Но так называемый военно-промышленный комплекс, который когда-то рассматривался как раковая опухоль, растущая в гражданской экономике, сегодня настолько раздулся, что угрожает вытеснить гражданскую экономику. В этой ситуации публичное государство, под которым я подразумеваю видимые институты, определенные конституцией, по некоторым вопросам жизненно важной национальной политики грозит стать не более чем формой театра.25

Изменение послевоенных отношений между государством и насилием

К 1980-м годам отношения американских разведывательных сетей и прежде всего ЦРУ с международной наркосредой стали очень сложными и туманными. Однако нет никаких сомнений в его послевоенном происхождении. После Второй мировой войны Соединенные Штаты, а также Великобритания и Франция неоднократно использовали наркосети и террористические группировки в качестве активов или прокси в холодной войне. Поддерживая эти группы, великие державы значительно увеличили мощь и масштабы как наркотрафика, так и террористических группировок. В результате в долгосрочной перспективе они способствовали созданию мощных сил, ослабляющих верховенство закона как на международном, так и на внутреннем уровне.

Сама холодная война анализируется с экономической точки зрения как конфликт между несовместимыми системами капитализма и коммунизма, а с политической - как стремление к безопасности через глобальное господство. Но у холодной войны был и важный психологический аспект - почти патологическая неуверенность глобальных лидеров в мире, стабильность и безопасность которого были поставлены под сомнение двумя разрушительными мировыми войнами. На протяжении десятилетий Соединенные Штаты и Советский Союз продолжали предполагать самое худшее в намерениях друг друга. И обе стороны рассматривали Третий мир как переходный регион, которому суждено оказаться либо в советском, либо в капиталистическом лагере.

Действительно, мир находился в неспокойном состоянии, в котором будущее существующей государственной системы было